Судебная идентификация в системе общенаучного и юридического знания, практике правоприменения и образования: Базовый доклад
// материалы Международной научно-практ. конф. «Судебная идентификация. Правовые, методологические и технологические проблемы развития «, посвященной 90-летию со дня рождения Заслуженного деятеля науки РФ,доктора юридических наук, профессора Валентина Яковлевича Колдина. 16 марта 2015 года
/ МГУ; юридический факультет. М.: МГУ, 2015
Подводя итоги развития науки судебной идентификации за 75-летний период, следует проследить его основные фазы и оценить ее роль, как в системе криминалистики и судебной экспертизы, так и в практике правоприменения и образования.
В первую очередь, можно констатировать, что судебная идентификация оформилась в самостоятельную область экспертно-криминалистических знаний с очерченным предметом, методологией и сферой практических приложений.
Эти сферы касаются как судебной экспертизы, так и тактики и методики расследования, оперативно-розыскной деятельности и процессуального доказывания.
В качестве фаз и уровней этого формирования в работах ведущих криминалистов 20 века (С.М. Потапов, М.Я. Сегай, В.С. Митричев, Т.А. Седова, З.И. Кирсанов) можно выделить:
А. формирование концепции.
Б. Структурирование и алгоритмизация процесса экспертной идентификации (разрешение вопроса о тождестве).
В. Формирование понятийного аппарата.
Г. Структурирование и алгоритмизация поисково-идентификационной деятельности и доказывания тождества.
Решение этих задач явилось фундаментальной основой для создания и развития всех ныне действующих предметных методик и технологий судебной идентификации в российских учреждениях судебной экспертизы и судебного департамента.
Их решение способствовало также структуризации и алгоритмизации следственных действий и правоприменительной деятельности в целом.
Сопоставляя российскую модель экспертно-криминалистического знания с ведущими мировыми системами, следует констатировать, что в последних отсутствуют сколько-нибудь близкие аналоги российской системе судебной идентификации. Так, англо-саксонская модель системы «foresic sсience — судебные науки», предполагающая использование всей системы научного знания для нужд правосудия, а также использование в этом же смысле термина «идентификация» (ср. Европейскую ассоциацию идентификации или «Полицейская наука»), не содержат в своих активах теоретических разработок, сопоставимых со сложившейся в России системой судебной идентификации, представляющей методологический стержень науки судебной экспертизы.
Можно утверждать, что обширный конгломерат научных знаний, используемых в настоящее время на западе в сфере правосудия и борьбы с преступностью, не оформлен в качестве академической науки и представляет чисто прикладную отрасль знания, не имеющую собственной теории, методологии и системы.
Лаборатории, в которых эти знания получают практическую реализацию, разбросаны по различным ведомствам и не образуют целостной общегосударственной научно-практической системы. Этим, видимо, объясняется и то, что криминалистика не преподается в ведущих университетах мира.
Это положение следует иметь в виду при сравнительной оценке отечественных и зарубежных экспертно-криминалистических систем, обмене опытом, заимствовании концепций и др.
В этой связи следует рассмотреть вопрос о том, что дали теоретико-методологические разработки в области идентификации для отечественной криминалистики, судебной экспертизы, практики и образования.
Разработка теории и методологии судебной идентификации явилась мощным инструментом генерализации и дифференциации знаний в общей системе экспертно- криминалистического знания.
Эти процессы способствовали формированию экспертно-криминалистических знаний в качестве целостных научных систем и, вместе с тем, обеспечили формирование частных специализированных экспертно- криминалистических технологий деятельности.
Огромное, фактически неисчерпаемое разнообразие объектов экспертно-криминалистического исследование породило столь же неисчерпаемое количество никак не связанных между собой приемов и методов их исследования.
Так в 11- томном компендиуме Э. Локара по криминалистике рассматриваются лабораторные методики самых разнообразных вещественных доказательств, прошедших через его лионскую лабораторию, что делает его издание скорее уникальным рецептурным справочником, а самого автора вынуждает к признанию, что «криминалистика — cкорее искусство, чем наука».
Действительно, наука начинается с обобщений, поиска общих закономерностей во внешне различных явлениях.
Что общего в таких объектах как веревочный узел, звучащая речь, почерк, способ совершения преступления?
Действительно, многие десятилетия криминалисты изучали эти объекты как объекты различной природы с использованием совершенно различных методов.
Научный подход, однако, показал, что внешнее различие этих объектов только маскирует один и тот же объект исследования — навык, функционально- динамический комплекс, общие закономерности которого и являются предметом исследования в этих объектах.
В российской науке этот путь применительно к информационному полю внешнего строения реализован в трудах Б.И. Шевченко, а к информационному полю состава и структуры объекта — в ряде работ В.С. Митричева. Эти труды сформировали целые направления криминалистической техники, определили ее современную структуру1.
Таким образом, самые различные по объекту, и инструментально-аналитическому обеспечению идентификационные исследования имеют общую структуру и методику. Все они осуществляются в определенной последовательности решения промежуточных задач (стадии и циклы), все они используют однотипные приемы сравнительного исследования, все они руководствуются общей стратегией индивидуализации и подчиняются общим принципам оценки достоверности и доказательственного значения выводов.
Таким образом, теория и методология судебной идентификации позволила преобразовать конгломерат разрозненных методов в целостную научную систему, успешно обеспечивающую функции правосудия.
Важнейшей функцией теории и методологии судебной идентификации явилась связь экспертно-криминалистических технологий с процессуальным доказыванием и правоприменением. Эта функция практически реализует методологическое, информационное и технологическое взаимодействие наук криминалистики, судебной экспертизы и доказательственного права.
Серьезная методологическая проблема, возникающая при дифференциации систем таких наук, как криминалистика и судебная экспертиз — это проблема их взаимосвязи и взаимодействия.
Важно, что судебно- следственная и правоприменительная и экспертная практика органически и неразрывно связаны: одно не существует без другого. Экспертиза порождается судебно-следственной практикой и реализуется в ней.
Между тем, тенденция самоизоляции этих наук, вызванная как самой дифференциацией знаний, так и амбициями «самодостаточности» этих наук отчетливо проявляются в научной практике. Так в большинстве юридических работ по судебной экспертизе она традиционно рассматривается как процессуальное действие и инструмент доказывания, а ее методологические и технологические связи с правоприменением никак не рассматриваются.
Базовый пересмотр концепции экспертно-криминалистического знания, диктуемый вызовами времени, должен исходить из трех основных положений:
1. Общей прикладной функции экспертного и криминалистического знания — информационно-технологического обеспечения правоприменительной деятельности.
2. Общности информационного канала, используемого для реализации этой функции и, как следствие, общности системы источников, технологий декодирования и принципов преобразования, использования информации и принятия правовых решений во всех профессиональных формах правоприменительной деятельности.
3. Инвариантности экспертно-криминалистических технологий к правовой и организационно-управленческой форме деятельности, в рамках которой эта технология используется.
Это последнее положение требует комментариев.
Факт тождества, подлинности, причинной связи, родства, происхождения и др. объективно существует или не существует. Но если он существует, его значение не меняется в зависимости от того, в какой системе фактов он рассматривается: обвинительной или оправдательной. «Ружью безразлично, в какую сторону из него стреляют, в белых или в красных. Оно сделано для того чтобы из него стреляли». Это относится к любому факту и любой технологии.
Пересмотр базовой концепции всегда влечет пересмотр многих традиционных представлений и способов действий.
1. Изменение сферы приложения технологий, связанное с ее расширением, уровнем и масштабами принимаемых правовых решений связано с изменением правового статуса и соответствующего правового регулирования.
2. Изменение объемов работ потребует материально-технического и организационно- управленческого обеспечения.
3. Должно быть пересмотрено место наук экспертно-криминалистического цикла в классификации дисциплин Высшей аттестационной комиссии и стандартах юридического образования.
Первые шаги в реализации данной концепции уже сделаны.
Впервые в юридической литературе в цикле работ Федерального центра судебных экспертиз представлена и обоснована системная концепция института судебной экспертизы, охватывающая все его базовые структуры2. Помимо традиционно исследуемых процессуальных и узко предметно ориентированных аспектов, концепция охватывает актуальные теоретико-методологические, методические, технологические, правовые, управленческие и дидактические проблемы в их системных связях и взаимодействии.
Базовая идея концепции состоит в переоценке функции и значения института судебной экспертизы, рассматриваемой не только как инструмент доказывания в судебном процессе, но также как эффективный инструмент обоснования решений, в любых сферах правоприменения.
В современных условиях усложнения, технологизации и криминализации всех систем современного российского общества криминалистика и судебная экспертиза фактически уже являются наиболее эффективными инструментами объективизации и обоснования правовых решений.
Новая концепция кардинально меняет правовую функцию рассматриваемого института, что требует пересмотра и перестройки всех систем, обеспечивающих данную функцию.
В первую очередь, это касается правового регулирования, структуризации систем управления, материально-технического и кадрового обеспечения.
Методологическая, правовая, управленческая и дидактическая актуальность рассматриваемой концепции должна привлечь внимание не только ученых-юристов и педагогов, но и властных структур, заинтересованных в ее практической реализации.
Еще более значимым событием явиться принятие нового Федерального закона об экспертизе.
Этот закон кардинально изменит традиционные представления об экспертизе как инструменте уголовного и, боле того, судебного процесса. Сфера приложения потенциала научно-технических знаний в любой сфере деятельности, связанной с принятием правовых решений будет существенно расширена. В соответствии с общеевропейскими и мировыми стандартами будут пересмотрены требования к учреждениям, осуществляющим экспертную деятельность.
Существующий до настоящего времени разрыв науки и практики, экспертных возможностей и их реализацией в процессе правоприменения, «синдром яйцеголовости» — отсутствие взаимного понимания, информационного контакта следователя и эксперта — важнейшая и актуальнейшая практическая проблема.
Принципы идентификации, разграничение искомого и идентифицируемого объекта и структура поисково-идентификационной деятельности представляют надежную методологическую основу решения данной проблемы.
Доктрина экспертизы в процессуальном праве посвящена анализу правого статуса эксперта вне его связи с информационно-познавательной и технологической деятельностью по расследованию и принятию правовых решений.
Между тем именно такой подход позволяет определить истинные функции экспертизы в познавательных и доказательственных актах, вплоть до определения самой концепции экспертизы, как инструмента правоприменения.
Независимость эксперта, разграничение компетенции эксперта и других участников процесса, оценка вывода эксперта в общей системе доказательств, проблема комплексного использования экспертной следственной информации для обоснования как отдельных доказательственных фактов, так и для принятия итоговых решений по делу — все эти задачи, обеспечивающие эффективность экспертизы, могут быть решены только контексте общей структуры информационного обеспечения правоприменительной деятельности.
Системно-деятельностный подход позволяет правильно оценить ряд спорных системных конструкций в криминалистике и судебной экспертизе. К их числу относятся:
— Проблема процессуального статуса негосударственной судебной экспертизы.
— Проблема места традиционной криминалистической экспертизы в системе судебной экспертизы и криминалистики.
— Проблема процессуального статуса специалиста и ряд других.
— В сфере правового регулирования наиболее острой остается проблема допустимости частной (негосударственной) экспертизы, основанной на хоздоговорных отношениях заказчика и эксперта, что прямо противоречит принципу независимости эксперта.
Второй базовый общенаучный тренд развития науки, касающийся дифференциации и специализации знаний, в полной мере проявился в криминалистике и, еще в большей степени, в судебной экспертизе.
Система экспертно-криминалистических знаний обогатилась новыми видами экспертиз и частных методик расследования, а методология — внедрением высокоэффективных общенаучных подходов (информационный, системно-деятельностный, функциональный и др.), а также структуризацией процесса криминалистического исследования и дифференциацией технологий ситуационного криминалистического анализа.
В свете рассматриваемых тенденций следует отметить роль науки в совершенствовании экспертно-криминалистической практики, выразившейся в углублении экспертно-криминалистических специализаций и совершенствовании комплексных экспертно-криминалистических исследований.
При внешней противоречивости этих тенденций (специализация и комплексирование) они представляют диалектически неразрывно взаимосвязанные процессы, поскольку специализация, дифференцируя, углубляет знания, а комплексирование — взаимодополняет и расширяет их. В итоге, мы имеем увеличение количества и качества получаемой информации.
Проблема специализации знаний по мере расширения сфер правоприменительной деятельности приобретает все большую остроту, как в сфере самой правоприменительной деятельности, так и сфере ее правового регулирования и подготовки кадров.
Особенно отчетливы процессы специализации в области судебно-экспертных исследований, как в связи с выделением новых информационных полей в структуре объектов исследования, так и связи с совершенствованием инструментально-аналитических методов.
Очевидна также специализация в структуре самой правоприменительной деятельности: оперативно-разыскной, следственной и судебной.
Процессы специализации знаний породили ряд острых и нерешенных проблем, как в сфере самой правоприменительной деятельности, так и в сфере ее правового регулирования и подготовки кадров.
В числе первых наиболее острой является проблема разграничения компетенций субъекта доказывания и эксперта (специалиста), порождающая недопустимые доказательства.
Если говорить об истоках противоречий, то корень проблемы лежит в самой природе углубления и дифференциации знаний: чем глубже специализация эксперта, тем глубже пропасть, отделяющая его от неспециалиста — следователя и судьи, тем выше роль медиатора, посредника, координатора.
В системе знаний эту роль выполняет наука криминалистика, одинаково важная, как для правоприменителя, так и для эксперта. В структуре профессий эту роль выполняют следователи-криминалисты и эксперты широкого спектра традиционных криминалистических исследований. В структуре процессуальных процедур эту функцию выполняют комплексные экспертизы.
Серьезную помощь в теоретико-методологическом обосновании и технологическом обеспечении этого актуального направления может оказать теория декодирования источников посредством классификации информационных полей. Она связывает понятную следователю предметную информационную структуру источника (вопросы экспертизе) с применением в процессе экспертизы, осуществляемой специалистами, соответствующего профиля необходимых предметно-методных технологий.
Таким образом, преодолевается как языковой барьер, так и разрыв в уровне профессиональной подготовки при решении специальных проблем.
Особенно актуальна в связи с этим имеющая длинную предысторию методология декодирования источников путем анализа информационных полей.
Понятие идентификационного признака, а затем и идентифицируемого объекта, которые предшествовали понятию идентификационного и информационного поля были впервые использованы в работах моих учителей С.М. Потапова, Б.М. Комаринца и А.А. Эйсмана.
Рассматриваемые в общей структуре криминалистического анализа, они показали свою эффективность, как инструменты декодирования информации, содержащейся в первоисточниках сведений, используемых для расследования и доказывания.
Любой объект материального мира, как потенциальный источник криминалистической информации, сам обладает бесконечным разнообразием свойств, выделить из которых релевантные и извлечь из них полезную для дела информацию — нелегкая познавательная и технологическая задача, требующая своего теоретического, методологического и научно-технического обеспечения.
Ключом к решению этих задач явилось понятие информационного поля, уже сослужившее немалую службу в развитии системы экспертно-криминалистических знаний и формировании ее отраслей.
Достаточно припомнить историю возникновения и формирование таких отраслей криминалистики и судебной экспертизы как трасология (Б.И. Шевченко), почерковедение (В.Ф. Орлова), КЭМВИ (В.С. Митричев), портретная идентификация (А. Бертильон, В.А. Снетков) и др.
Во всех этих случаях основой успешного развития этих отраслей явилось выделение из системы свойств носителя однородного по физической природе потока релевантной информации и разработка технологии ее преобразования в доказательственную посредством идентификации.
Теоретическими основаниями для формирования таких технологий явились учение о признаках и свойствах (технология раздельного исследования) и классификация информационных полей, позволяющая в зависимости от физической природы сигнала в источнике применить соответствующий комплекс органолептических и инструментально-аналитических методов.
Весьма перспективным для развития системы криминалистики и ее методологии является, на наш взгляд уровневый подход к анализу криминалистической деятельности.
В настоящее время сохранившаяся со времен Г. Гросса система науки не отражает в должной мере структуру своего объекта — криминалистической деятельности. Особенно это касается разделов тактики и методики. Первая — воспроизводит систему следственных действий УПК, а вторая — структуру особенной части УК, превращая их в криминалистический комментарий закона, собственные же ее задачи и технологии остаются нерассмотренными.
Науки всех высокоэффективных и социально востребованных видов деятельности базируются на уровневом анализе деятельности, при котором к задачам каждого уровня дифференцированно разрабатываются решающие их технологии, позволяющие решить конечные цели деятельности.
Такими уровнями являются: техника, тактика и стратегия.
Выделение этих уровней, систематизация задач каждого уровня и создание специальных технологий их решения особенно актуальны для многосубъектных, многопрофильных многоаспектных и профессионально разобщенных видов деятельности, к которым относится правоприменительная деятельность.
В последние годы появилось немало работ, исследующих эти проблемы, касающиеся общей методологии, системного анализа, криминалистического и версионного анализов, планированию, организации расследования, позволяющие надеяться, что развитие криминалистической и судебно-экспертной науки идет в правильном направлении.
Серьезные гарантии такому развитию представляет лидирующая роль в этом процессе Федерального центра судебных экспертиз МЮ РФ и кафедры криминалистики Московского государственного университета.
Статус криминалистики и судебной экспертизы как инструментов правоприменения требует пересмотра их места в стандарте подготовки юриста. Особенно это касается университетского образования и подготовки юриста широкого профиля.
Если принятия любого правового решения должно опираться на фактологическую матрицу реального правоотношения, а последняя в настоящее время не может быть сформирована без применения специальных знаний и технологий, то криминалистика и судебная экспертиза должны быть обязательными дисциплинами образовательного стандарта. Должен быть отброшен взгляд на криминалистику, как узкопрофильную, обслуживающую уголовный процесс факультативную дисциплину.
Информационные технологии правоприменения, обеспечивающие эффективность правоприменения и права в целом, должны стать ключевыми приоритетами юридического образования, дающими будущему правоприменителю базовые знания и навыки.
Дидактические трудности, которые при этом возникают связаны с тем, что криминалистика и судебная экспертиза представляют обширные узко специализированные системы, профессиональное освоение которых возможно только в специализированных учебных заведениях.
Чему и как учить университетского юриста широкого профиля в этих сферах — глобальная дидактическая проблема.
На основе педагогической практики МГУ и ряда специализированных вузов может быть предложен следующий принцип решения данной задачи: разграничения теоретико-методологического и специально-технологического уровня изучения криминалистики и судебной экспертизы.
На первом уровне должны осваиваться принципы и возможности решения базовых экспертно-криминалистических задач, на втором уровне профессионально осваиваются технологии частных предметно-методных отраслей криминалистики и судебной экспертизы.
Так, на уровне подготовки юриста общего профиля, обязательного для всех форм юридического образования, может быть освоены только теоретико-методологические основы экспертизы и криминалистики. Что касается частных методик экспертизы, и специальных отраслей криминалистики их изучение должно быть предметом профессиональной специализации в рамках специальной профессиональной подготовки.
Так, например, общая теория и методология судебной идентификации должна быть предметом общеюридической подготовки, а методика судебно-баллистической или ДНК-идентификации — предметом профессиональной специализации.
Этот принцип уже реализован в системе ведомственных вузов МВД, ФСБ, Таможенного комитета и МЧС. В системе университетского образования он может быт реализован в форме магистерской подготовки и аспирантуры.
Заключение
1. На пороге нового тысячелетия криминалистика и судебная экспертиза вступили в качественно новый этап своего развития, параметры которого определяются требованиями современных информационных технологий. Эти требования вступили в противоречие с устаревшими чисто науковедческими и догматическими подходами к решению задач прикладной науки.
2. Базовая идея современной концепции экспертно-криминалистического знания состоит в переоценке функции и значения институтов криминалистики и судебной экспертизы, рассматриваемых не только как инструмент доказывания в судебном процессе, но также как эффективный инструмент обоснования решений, в любых сферах правоприменения.
3. Криминалистика и судебная экспертиза в настоящее время являются единственными юридической науками, методологический аппарат которых пригоден для анализа целостной структуры правоприменительной деятельности с целью ее методологического информационного и технологического обеспечения.
В настоящее время эти науки из узкоспециальных отраслей знания, обслуживающих деятельность по раскрытию и расследованию преступлений превратились в науки методологического уровня, исследующие правоприменительную деятельность в ее общем масштабе.
Их следует рассматривать и развивать как дисциплины методологического уровня в неразрывной связи с общей методологией правоприменения и доказательственным правом.
4. Реализация данной концепции следует рассматривать как перспективную программу развития криминалистики и судебной экспертизы, требующую пересмотра как собственного потенциала этих наук, так и инфраструктурной поддержки на уровне национальных программ.
5. Немалая роль в реализации этих программ принадлежит судебной идентификации, оформившейся в самостоятельную область экспертно-криминалистических знаний с очерченным предметом методологией и сферой практических приложений.
6. Как инструмент общей методологии экспертно-криминалистического знания теория и методология судебной идентификации способствовала формированию ряда целостных экспертно-криминалистических систем и, вместе с тем, обеспечила формирование многих специализированных экспертно-криминалистических технологий деятельности.
7. Как инструмент общей методологии экспертно-криминалистического знания теория и методология судебной идентификации оказала определяющее влияние на формирование системы и структуры судебно-экспертных и образовательных учреждений страны, методический уровень экспертной и образовательной практики.
Тем самым доказан неоспоримый приоритет российской экспертно-криминалистической науки перед всеми зарубежными аналогами.
8. Требует пересмотра в связи с этим место и удельный вес криминалистики и судебной экспертизы в стандартах профессионального юридического образования.
9. Особенно актуальна роль судебной идентификации, которая является апробированным и наиболее эффективным инструментом связи и взаимодействия наук криминалистики, судебной экспертизы и структуре правоприменительной деятельности.
Взаимодействие инструментов наук, участвующих в правоприменительной деятельности, осуществляется как на уровне идей, так и на уровне технологий, причем сами механизмы взаимодействия становятся предметом научного анализа, от которого существенно зависят результаты практической деятельности.
Особо актуальна в этом отношении проблема комплексных исследований, получившая значительное развитие за последние десятилетия. Значимость таких исследований, синтезирующих глубоко специализированные знания для решения одной задачи с привлечением специалистов разного профиля, возрастает по мере усложнения структур исследуемых объектов и совершенствования методов исследований3.
10. Графически информационные и технологические связи криминалистики, судебной экспертизы и процессуального доказывания могут быть представлены в форме трех пересекающихся окружностей.
Роль идентификации как медиатора технологических систем криминалистики и судебной экспертизы в правоприменении может быть представлена на примере связи их базовых категорий в общей структуре информационного канала: от версии к факту.
Реализация технологических функций рассматриваемого информационного канала в структуре правоприменительной деятельности обеспечивает:
1. Синтез криминалистических, судебно-экспертных и процессуальных знаний в процессе правоприменения.
2. Взаимодействие экспертных, криминалистических и доказательственных технологий в процессе анализа и доказывания.
3. Переход от версии к факту и обоснованию процессуально-правовых и криминалистических решений.
Примечания:
Приложения:
